Пожалуй, самая прекрасная музыка во вселенной – сегодня так называют электронную музыку. На протяжении всего двадцатого века, вплоть до перестройки, в нашей стране ее считали чуждой, безнравственной и нездоровой, отдавая предпочтение вульгарной попсе.
Всю историю электронной музыки россияне прошли лет за пятнадцать. Однако после окончания нулевых прорыва в ней так и не случилось: современная интерпретация этого стиля имеет смысловую приставку «танцевальная», а здесь, как правило, откровений не водится. Так как же случилось так, что интеллектуальный расцвет «космического звучания» пришелся на девяностые и начало нулевых, а не на наши дни?
Казалось бы, счастливое будущее электронной музыки в России предопределено: еще в 1920 году русский изобретатель Лев Теремин разработал первый в мире синтезатор, работающий от электромагнитных волн. Эта штуковина и сейчас производится компанией Роберта Муга (автора знаменитого синтезатора Moog), но… Можно сказать, что электронная музыка в России так и не нашла себе достойного места. Да, какой-то процент молодого населения слушал ее на протяжении десятка лет, пытался осмысливать или просто танцевал, но никто так и не явил миру ни одного более-менее значимого электронного проекта. В последние годы с развитием интернета случались отдельные всплески талантливой активности, сводящиеся к присутствию молодых российских имен в рейтинге Dj Mag. Но… саундтреки всех отечественных олимпиад, универсиад и чемпионатов упорно доверяются продюсерам ранга Игоря Крутого, в то время как спортивные мероприятия остального мира звучат под треки диджеев – музыку молодых и активных; которая лучше всего мотивирует к свершениям и занятиям спортом.
Итак, первое электронное пианино появилось в только середине пятидесятых, следом за ним появился и динозавр – аналоговый синтезатор Moog. Шестидесятые открывают миру пионеров электронного звучания Pink Floyd, а в семидесятых слушать мир вокруг себя становится все интереснее. Появляются музыканты, использующие электронные инструменты как равноправные, – Dire Straits, Питер Гэбриэл; на дискотеках звучат диско и фанк. Заявляет о себе группа Kraftwerk – ею будут вдохновляться будущие участники Depeche Mode. По сути, Kraftwerk становится первой настоящей электронной группой, доводящей концепцию своего звучания до логического конца. Среди других экспериментаторов – Жан-Мишель Жарр, которого вплоть до этого года регулярно приглашали выступать на день Москвы (видимо, кто-то из организаторов ностальгировал по ушедшей юности), Клаус Шульц, Tangerine Dream, Throbbing Gristle, Human Legaue, Ultravox, Devo, Simple Minds, Joy Division, Гэри Ньюман.
Восьмидесятые – это начало и расцвет «новой волны», которая остается, пожалуй, самым романтичным направлением в мировой музыкальной индустрии. Синтезаторы уже используются повсеместно, рок трудно отличить от пост-панка, обычной попсы или синти-попа, настолько все стили перемешаны между собой. Клипы в стиле new wave не покидают эфиры MTV, появляются новые иконы, причем не только музыки, но и стиля – Дэвид Боуи, Duran Duran, The Cure, Depeche Mode, New Order, Erasure. Синти-поп постепенно вытесняет диско. Отдельные мелодичные и одновременно технологичные группы – A-ha, Alphaville и другие – благополучно дожили до наших дней. Однако все это многообразие расцветает пышным цветом исключительно в Великобритании и США, отчасти затрагивая Европу. СССР по-прежнему за «железным занавесом», здесь даже рок пока еще окончательно не легализован.
…Стремительно набирает обороты истерия по поводу группы Depeche Mode. Начиная с середины восьмидесятых, «Депеш» становится абсолютным трендсеттером и в музыке, и в моде, и вообще в позиционировании себя. Их альбомы называют самыми влиятельными релизами мира, и это действительно так. Миллионы подростков обоих полов мечтают походить на Дейва Гээна и Мартина Гора, стригутся под «площадку» или завивают на голове осветленную «лапшу». Черные косухи, цепи, тяжелые ботинки, обязательно уложенные стрижки и шествия с красными розами 9 мая в день рождения Дэйва – «депеша» всего мира узнают друг друга по этой нехитрой атрибутике. В России им приходилось туговато: доминирующая среди молодежи система группировок не хотела мириться с альтернативной реальностью. Поплатились, увы, многие.
Дейв Гээн:
«Ты должен работать. Я помню, как убирал в коробки всякий хлам. Твои волосы должны быть стрижены. Это было каждые выходные, я лишался своих выходных. Мне сказали очень четко, что следующим шагом будет тюрьма. Честное слово, музыка спасла меня».
Начало девяностых. Брайан Ино создает принципиально новое звучание – эмбиент. Звуки окружающей среды, отголоски обычной жизни, обработанные и наложенные на мягкие биты, давали полное ощущение присутствия в пространстве. Ино становится классиком, а начало девяностых проходит под эгидой эмбиента – новой музыки для интеллектуалов. Группы The Furute Sound of London, Orb, Aphex Twin, Underworld невероятно популярны. Продюсеры заходят так далеко, что делают музыку даже из звуков космоса проекта SETI.
От нехватки хорошей танцевальной музыки появляется хаус, которому обязаны своим существованием три четверти всех ночных клубов на земле. Название происходит также от названия клуба Warehouse, где диджей Фрэнки Наклз и производил первые эксперименты с треками на повышенной ритмической скорости. От хауса появилось много ответвлений – дип-хаус, эйсид-хаус, хардкор, джаззи-хаус, трайбл-хаус и так далее. С развитием диджейских технологий и распространением персональных компьютеров стилей, треков и продюсеров становилось все больше – от простой и доступной танцевальной до интеллектуальной и тяжеловатой для восприятия, на любой вкус и цвет. Главные действующие фигуры хаус-культуры того времени: Sven Vath, Westbam, Тодд Терри, Daft Punk, Leftfield. Из Британии в Европу, словно пожар, распространяются рейвы, наконец-то захватывая и Россию. Первыми пропагандистами рейвов, электронной музыки и вообще танцевальной культуры в нашей стране становятся журналы «Ом» и «Птюч».
Отдельным блоком стоит выделить «тяжелую артиллерию» – индастриал. Индустриальная музыка была примерно тем же, чем был первый русский рок в СССР восьмидесятых, – открытием, прорывом. Лучшим визуальным рядом для нее был апокалипсис, впрочем, встречалась и лирика. Индастриал звучал как безнадежность, отчаяние, страх, но вместе с этим очень захватывающе. Очень жаль, что канули в Лету индустриальные «монстры» Front 242, Ministry, Frontline Assembly, Laibach, Nine Inch Nails. Многие из них, не потеряв образного мышления, сейчас заняты созданием саундтреков к играм и фильмам. Трент Резнор из NIN получил «Оскар» и попал в список самых влиятельных людей по версии журнала Time.
Трент Резнор:
«Я не знаю, что толкало меня этим заниматься, кроме моего желания сбежать из маленького американского города. Музыка была как впервые раскрытый дневник: выяснилось, что в нем – самые дурные чувства. Я даже решил сначала, что не смогу сказать все эти вещи. Но честность – вот что было главное: она пересилила страх перед возможностью выразить свои истинные эмоции».
Начало нулевых. Трип-хоп и брейкбит – братья одного музыкального рисунка, но с разной скоростью: один помедленнее, другой побыстрее. И еще джангл. Все эти стили обладают ломаным ритмом, где присутствуют синкопы (перенесение акцента на слабую долю), вольный размер, ритмическая полифония. И если трип-хоп был достаточно меланхоличным и депрессивным, то брейкбит и джангл отлично ладили с танцплом. Флагманы – Massive Attack, Portishead, Chemical Brothers, L.T.J Bukem, Tricky, Prodigy.
Все нулевые ознаменовались развитием электронной танцевальной музыки (EDM). Транс, прогрессив, гоа-транс, хаус, минимал-транс и иже с ними воплотились в тысячах имен продюсеров и миллионах поклонников. То, что совсем недавно казалось «альтернативой», «сладким плодом», стало просто фоновой музыкой, музыкой для машины, спортивного зала или танцев. Ночные клубы превратились в идеальное пространство для молодых и не очень ценителей EDM. Диджеи были провозглашены новыми звездами, многие из них стали очень состоятельными людьми. Голландия – абсолютный поставщик звезд нулевых, вырастившая лучших диджеев и продюсеров мелодик-транса: Ферри Корстена, Тиесто, Dash Berlin, Армина ван Бюрена, Сандера ван Дорна и добрую сотню других.
Армин ван Бюрен:
«Рейтинг DJ Mag сделал нас всех конкурентами, но я не думаю, что это правильно. Музыка – это не соревнование. Я бы хотел видеть вокруг больше друзей и коллег, нежели конкурентов, больше взаимного уважения».
В Британии начал издаваться специальный журнал DJ Magazine, где, кроме публикаций по теме EDM, ежегодно устраивался рейтинг – Dj Mag Top-100. Рейтинг формировался путем открытого голосования и влиял на определяющую популярность диджеев и на их гонорары. Лидерами рейтинга побывали: Карл Кокс (1997), Пол Оакенфольд (1998 и 1999), Sasha (2000), Джон Дигвид (2001), Тиесто (2002, 2003, 2004), Пол ван Дайк (2005 и 2006), Армин ван Бюрен (2007, 2008, 2009, 2010, 2012), Дэвид Гетта (2011) и Хардвелл (2013 и 2014). Таким образом, можно проследить, в какую сторону развивалась EDM и куда она в конце концов пришла. От интеллектуального саунда к мелодичному трансу и… к утилитарному хаусу, «бигруму» – музыке, способной раскачать большие пространства. Ключевое слово – «раскачать». Сегодня у руля EDM стоят хаус-звезды: Мартин Гэррикс, Стив Аоки, Кэлвин Харрис, Авичи. Музыка стала большим бизнесом, питающим корпорации. Сегодня здесь играют по-крупному. По данным журнала Forbes, в 2015 году больше всего заработал Кэлвин Харрис (66 млн долларов), на втором месте стоит Дэвид Гетта с 37 миллионами и замыкает тройку лидеров диджейского фронта Тиесто с 36 миллионами долларов.
Дэвид Гетта
«Главное неудобство, связанное с полетом на Ибицу на личном джете Дэвида Гетта, – низкий потолок. Когда после пары бокалов шампанского вам хочется выйти в туалет, приходится пригибать голову. Неудобство номер два в самолете и жизни Дэвида Гетты отсутствует». Журнал Rolling Stone
Но не все так грустно, как кажется. Электронная музыка продолжает существовать и здравствовать. Количество хедлайнеров из прошлого, девяностых и нулевых, более или менее триумфально вернувшихся если не на сцену, то хотя бы в наушники, радует. Chemical Brothers, Leftfield, Prodigy, A-ha, Front line Assembley, Daft Punk… Все хотят заниматься тем, что умеют лучше всего. История электронной музыки продолжается, и лично мне очень интересно узнать, в какую сторону ее развернет в следующем десятилетии.
Автор: Наталья Михалева
